Неточные совпадения
― Вам нужен Сережа, чтобы
сделать мне
больно, ― проговорила она, исподлобья глядя на него. ― Вы не любите его… Оставьте Сережу!
И действительно, он покраснел от досады и что-то сказал неприятное. Она не помнила, что она ответила ему, но только тут к чему-то он, очевидно с желанием тоже
сделать ей
больно, сказал...
— Я не знаю! — вскакивая сказал Левин. — Если бы вы знали, как вы
больно мне
делаете! Всё равно, как у вас бы умер ребенок, а вам бы говорили: а вот он был бы такой, такой, и мог бы жить, и вы бы на него радовались. А он умер, умер, умер…
— «Я знаю, что он хотел сказать; он хотел сказать: ненатурально, не любя свою дочь, любить чужого ребенка. Что он понимает в любви к детям, в моей любви к Сереже, которым я для него пожертвовала? Но это желание
сделать мне
больно! Нет, он любит другую женщину, это не может быть иначе».
— Да, я его знаю. Я не могла без жалости смотреть на него. Мы его обе знаем. Он добр, но он горд, а теперь так унижен. Главное, что меня тронуло… — (и тут Анна угадала главное, что могло тронуть Долли) — его мучают две вещи: то, что ему стыдно детей, и то, что он, любя тебя… да, да, любя больше всего на свете, — поспешно перебила она хотевшую возражать Долли, —
сделал тебе
больно, убил тебя. «Нет, нет, она не простит», всё говорит он.
Он видел, что мало того, чтобы сидеть ровно, не качаясь, — надо еще соображаться, ни на минуту не забывая, куда плыть, что под ногами вода, и надо грести, и что непривычным рукам
больно, что только смотреть на это легко, а что
делать это, хотя и очень радостно, но очень трудно.
— Вот, ты всегда приписываешь мне дурные, подлые мысли, — заговорила она со слезами оскорбления и гнева. — Я ничего, ни слабости, ничего… Я чувствую, что мой долг быть с мужем, когда он в горе, но ты хочешь нарочно
сделать мне
больно, нарочно хочешь не понимать…
«Ненатурально», — вспомнила она вдруг более всего оскорбившее ее не столько слово, сколько намерение
сделать ей
больно.
Оставаться с таким несправедливым обвинением было мучительно, но, оправдавшись,
сделать ей
больно было еще хуже.
Возвращаясь домой, Левин расспросил все подробности о болезни Кити и планах Щербацких, и, хотя ему совестно бы было признаться в этом, то, что он узнал, было приятно ему. Приятно и потому, что была еще надежда, и еще более приятно потому, что
больно было ей, той, которая
сделала ему так
больно. Но, когда Степан Аркадьич начал говорить о причинах болезни Кити и упомянул имя Вронского, Левин перебил его.
— А вам разве не жалко? Не жалко? — вскинулась опять Соня, — ведь вы, я знаю, вы последнее сами отдали, еще ничего не видя. А если бы вы все-то видели, о господи! А сколько, сколько раз я ее в слезы вводила! Да на прошлой еще неделе! Ох, я! Всего за неделю до его смерти. Я жестоко поступила! И сколько, сколько раз я это
делала. Ах, как теперь, целый день вспоминать было
больно!
Илья. Сейчас, барышня! (Берет гитару и подстраивает.) Хороша песня; она в три голоса хороша, тенор надо: второе колено
делает…
Больно хорошо. А у нас беда, ах, беда!
А порою у него возникало желание
сделать ей
больно, отомстить за эти злые искры.
— Ах, нет, Борис:
больно! — сказал Леонтий, — иначе бы я не помнил, а то помню, и за что. Один раз я нечаянно на твоем рисунке на обороте
сделал выписку откуда-то — для тебя же: ты взбесился! А в другой раз… ошибкой съел что-то у тебя…
Да — это нож, ему
больно. Холод от мозга до пят охватил его. Но какая рука вонзила нож? Старуха научила? нет — Вера не такая, ее не научишь! Стало быть, сама. Но за что, что он
сделал?
Так японцам не удалось и это крайнее средство, то есть объявление о смерти сиогуна, чтоб заставить адмирала изменить намерение: непременно дождаться ответа. Должно быть, в самом деле японскому глазу
больно видеть чужие суда у себя в гостях! А они, без сомнения, надеялись, что лишь только они
сделают такое важное возражение, адмирал уйдет, они ответ пришлют года через два, конечно отрицательный, и так дело затянется на неопределенный и продолжительный срок.
Сначала он всё-таки хотел разыскать ее и ребенка, но потом, именно потому, что в глубине души ему было слишком
больно и стыдно думать об этом, он не
сделал нужных усилий для этого разыскания и еще больше забыл про свой грех и перестал думать о нем.
И он женился тоже преимущественно потому, что, отказавшись, он оскорбил бы,
сделал бы
больно и желавшей этого брака невесте и тем, кто устраивал этот брак, и потому, что женитьба на молодой, миловидной, знатной девушке льстила его самолюбию и доставляла удовольствие.
— Монах в гарнитуровых штанах! — крикнул мальчик, все тем же злобным и вызывающим взглядом следя за Алешей, да кстати и став в позу, рассчитывая, что Алеша непременно бросится на него теперь, но Алеша повернулся, поглядел на него и пошел прочь. Но не успел он
сделать и трех шагов, как в спину его
больно ударился пущенный мальчиком самый большой булыжник, который только был у него в кармане.
— Да, мне. Давеча он на улице с мальчиками камнями перебрасывался; они в него шестеро кидают, а он один. Я подошел к нему, а он и в меня камень бросил, потом другой мне в голову. Я спросил: что я ему
сделал? Он вдруг бросился и
больно укусил мне палец, не знаю за что.
Мужик бьет ее, бьет с остервенением, бьет, наконец, не понимая, что
делает, в опьянении битья сечет
больно, бесчисленно: «Хоть ты и не в силах, а вези, умри, да вези!» Клячонка рвется, и вот он начинает сечь ее, беззащитную, по плачущим, по «кротким глазам».
— Ну хорошо, — сказал он, — видите, как вы меня
больно укусили, ну и довольно ведь, так ли? Теперь скажите, что я вам
сделал?
— Да притом, — продолжал он, — и мужики-то плохие, опальные. Особенно там две семьи; еще батюшка покойный, дай Бог ему царство небесное, их не жаловал,
больно не жаловал. А у меня, скажу вам, такая примета: коли отец вор, то и сын вор; уж там как хотите… О, кровь, кровь — великое дело! Я, признаться вам откровенно, из тех-то двух семей и без очереди в солдаты отдавал и так рассовывал — кой-куды; да не переводятся, что будешь
делать? Плодущи, проклятые.
Спуск с хребта был не легче подъема. Люди часто падали и
больно ушибались о камни и сучья валежника. Мы спускались по высохшему ложу какого-то ручья и опять долго не могли найти воды. Рытвины, ямы, груды камней, заросли чертова дерева, мошка и жара
делали эту часть пути очень тяжелой.
Вдруг в одном месте я поскользнулся и упал,
больно ушибив колено о камень. Я со стоном опустился на землю и стал потирать больную ногу. Через минуту прибежал Леший и сел рядом со мной. В темноте я его не видел — только ощущал его теплое дыхание. Когда боль в ноге утихла, я поднялся и пошел в ту сторону, где было не так темно. Не успел я
сделать и 10 шагов, как опять поскользнулся, потом еще раз и еще.
С четверть часа, а, может быть, и побольше, Лопухов стоял перед столом, рассматривая там, внизу, ручку кресел. Оно, хоть удар был и предвиденный, а все-таки
больно; хоть и обдумано, и решено вперед все, что и как надобно
сделать после такого письма или восклицания, а все-таки не вдруг соберешься с мыслями. Но собрался же наконец. Пошел в кухню объясняться с Машею...
На нее в самом деле было жалко смотреть: она не прикидывалась. Ей было в самом деле
больно. Довольно долго ее слова были бессвязны, — так она была сконфужена за себя; потом мысли ее пришли в порядок, но и бессвязные, и в порядке, они уже не говорили Лопухову ничего нового. Да и сам он был также расстроен. Он был так занят открытием, которое она
сделала ему, что не мог заниматься ее объяснениями по случаю этого открытия. Давши ей наговориться вволю, он сказал...
— Мне было слишком
больно, — сказал он, — проехать мимо вас и не проститься с вами. Вы понимаете, что после всего, что было между вашими друзьями и моими, я не буду к вам ездить; жаль, жаль, но
делать нечего. Я хотел пожать вам руку и проститься. — Он быстро пошел к саням, но вдруг воротился; я стоял на том же месте, мне было грустно; он бросился ко мне, обнял меня и крепко поцеловал. У меня были слезы на глазах. Как я любил его в эту минуту ссоры!» [«Колокол», лист 90. (Прим. А. И. Герцена.)]
— Друг мой, я скажу тебе правду; может, это самолюбие, эгоизм, сумасшествие, но я чувствую, вижу, что не могу развлечь тебя; тебе скучно, — я понимаю это, я оправдываю тебя, но мне
больно,
больно, и я плачу. Я знаю, что ты меня любишь, что тебе меня жаль, но ты не знаешь, откуда у тебя тоска, откуда это чувство пустоты, ты чувствуешь бедность твоей жизни — и в самом деле, что я могу
сделать для тебя?
«Нет, брат, к тебе-то уж я не пойду! — думал Кишкин, припоминая свой последний неудачный поход. — Разве толкнуться к Ермошке?.. Этому надо все рассказать, а Ермошка все переплеснет Кожину — опять нехорошо. Надо так
сделать, чтобы и шито и крыто. Пожалуй, у Петра Васильича можно было бы перехватить на первый раз, да уж
больно завистлив пес: над чужим счастьем задавится… Еще уцепится как клещ, и не отвяжешься от него…»
— Скоро вода тронется, Андрон Евстратыч, так не
больно страшно, — ответил Матюшка. — Сказывают, Кедровская дача на волю выходит… Вот
делай заявку, а я местечко тебе укажу.
Он уже вырубил несколько вязовых удилищ, наплавки
сделали из толстого зеленого камыша, лесы привязали и стали удить с плота, поверя словам башкирцев, что тут «ай-ай,
больно хороша берет рыба».
— Что же
делать, мне самой
больно; только ежели это случится, я знаю, что я
сделаю…
— Ну, что ж
делать, друзья, что ж
делать!
Больно мне, Ваня; но перемена места нас всех оживит… Перемена места — значит перемена всего! — прибавил он, еще раз взглянув на дочь.
— Поедем, поедем, друзья мои, поедем! — заговорил он, обрадовавшись. — Вот только ты, Ваня, только с тобой расставаться
больно… (Замечу, что он ни разу не предложил мне ехать с ними вместе, что, судя по его характеру, непременно бы
сделал… при других обстоятельствах, то есть если б не знал моей любви к Наташе.)
— Когда был я мальчишкой лет десяти, то захотелось мне поймать солнце стаканом. Вот взял я стакан, подкрался и — хлоп по стене! Руку разрезал себе, побили меня за это. А как побили, я вышел на двор, увидал солнце в луже и давай топтать его ногами. Обрызгался весь грязью — меня еще побили… Что мне
делать? Так я давай кричать солнцу: «А мне не
больно, рыжий черт, не
больно!» И все язык ему показывал. Это — утешало.
Он ходил по комнате, взмахивая рукой перед своим лицом, и как бы рубил что-то в воздухе, отсекал от самого себя. Мать смотрела на него с грустью и тревогой, чувствуя, что в нем надломилось что-то,
больно ему. Темные, опасные мысли об убийстве оставили ее: «Если убил не Весовщиков, никто из товарищей Павла не мог
сделать этого», — думала она. Павел, опустив голову, слушал хохла, а тот настойчиво и сильно говорил...
Я жучка, который мне щекочет шею, сниму и постараюсь не
сделать ему
больно.
— Не говори так… не надо… мне
больно, — произнес он печально. — Ну, хочешь, я завтра откажусь от поединка, извинюсь перед ним?
Сделать это?
Вот как видят, что время уходит — полевая-то работа не ждет, — ну, и начнут засылать сотского: „Нельзя ли, дескать, явить милость, спросить, в чем следует?“ Тут и смекаешь: коли ребята сговорчивые, отчего ж им удовольствие не
сделать, а коли
больно много артачиться станут, ну и еще погодят денек-другой.
А он все молчит да вздыхает: глуп еще, молод был. Видит она, что малый-то уж
больно прост, без поощренья ничего с ним не
сделаешь.
— В скитах чего уж со мной не
делали! вот эта самая Мавра Кузьмовна надо мною тешилась: и в холодний-то чулан запирала, и голодом морила, и на цепь саживала. Думаю я так, что оне с Манефой Ивановной извести меня захотели, чтоб я, значит, померла, и им после того родительский капитал весь получить. Только, видно, бог не попустил до этого; хошь и
больно я от ихних побоев захворала, однако разрешилась благополучно младенцем…
— Стар-то я стар,
больно уж стар, оттого, мол, и речи таки говорю… Ну, Нилушко,
делай, как тебе разум указывает, а от меня вам совет такой: как станут на дворе сумеречки, вынесите вы эту Оринушку полегоньку за околицу… все одно преставляться-то ей, что здесь, что в поле…
— Как же! этого добра где не водится! только, надо быть, тятенька ей скоро конец
сделает…
больно уж он ноне зашибаться зачал — это, пожалуй, и не ладно уж будет!
Выпил я и закусил. Хозяин, вижу, ходит весь нахмуренный, и уж
больно ему, должно быть, невтерпеж приходится, потому что только и дела
делает, что из горницы выходит и опять в горницу придет.
Одни бы мы без нужды прожили, да вот семья-то ее
больно нас одолевала, да и родитель Петр Петрович тоже много беспокойствия
делал.
Аграфена Кондратьевна. Хорошо бы это, уж и
больно хорошо; только вот что, Устинья Наумовна: сама ты, мать, посуди, что я буду с благородным-то зятем
делать? Я и слова-то сказать с ним не умею, словно в лесу.
— Если б мне осталось утешение, — продолжал он, — что я потерял ее по обстоятельствам, если б неволя принудила ее… пусть бы даже умерла — и тогда легче было бы перенести… а то нет, нет… другой! это ужасно, невыносимо! И нет средств вырвать ее у похитителя: вы обезоружили меня… что мне
делать? научите же! Мне душно,
больно… тоска, мука! я умру… застрелюсь…
Мы доходили иногда в увлечении откровенностью до самых бесстыдных признаний, выдавая, к своему стыду, предположение, мечту за желание и чувство, как, например, то, что я сейчас сказал ему; и эти признания не только не стягивали больше связь, соединявшую нас, но сушили самое чувство и разъединяли нас; а теперь вдруг самолюбие не допустило его
сделать самое пустое признанье, и мы в жару спора воспользовались теми оружиями, которые прежде сами дали друг другу и которые поражали ужасно
больно.
Все как-то мне не удавалось: я
сделал ошибку в начале вычисления, так что надо было все начинать сначала; мел я два раза уронил, чувствовал, что лицо и руки мои испачканы, губка где-то пропала, стук, который производил Николай, как-то
больно потрясал мои нервы.